Выставка “Абстракция и конструкция” в Миланском музее Триеннале не обещала каких-то сногсшибательных открытий. Посвящена была архитектору середины ХХ века Пьетро Линджери*: миланская школа, защитился в Академии Брера в 1926, работал в основном на Севере Италии и вокруг озера Комо, будучи сам из тех мест. Яркий представитель школы итальянского рационализма. Среди добротных и детальных чертежей, подач интерьеров для магазинов и частных вилл, детальных рисунков мебели и акварельных отмывок, вдруг “выскочил” в одном из залов этот невероятный проект. Danteum. Посвящение великому итальянскому поэту Данте Алигьери и его “Божественной комедии”. Впервые в истории архитектура выступила как иллюстрация к литературному произведению. Захотелось узнать больше об этом уникальном проекте, который, если бы был построен, мог стать одним из самых необычных архитектурных памятников ХХ века.  

Начало истории

Идея впервые пришла Рино Вальдамери, тогдашнему директору Академии Брера в Милане и президенту Итальянского общества Данте. Его поддержал богатый фабрикант cotoniero граф Алессандро Посс. В 1938 году Вальдемари сумел донести свои мысли до ведома Бенито Муссолини. Здание должно было стать частью грандиозных архитектурных проектов, задуманных к проведению Всемирной выставки в Риме Esposizione Universale Roma 1942 – E.U.R. или E.42 и в ознаменование двадцатилетия “Эры фашизма”. Дуче был вдохновлен предложением – идеей-фикс правителя было прославление всеми способами нарождающейся империи и фашистского режима. И фигура Данте с его всемирной славой подходила идеально – это был прекрасный пропагандистский повод.

Проект назвали Danteum. Это должен был быть некий современный храм, архитектурная абстракция, которая самим своим образом иллюстрировала бы великую поэму XIV века, “Божественную комедию” (1308-1321). При нем также была задумана библиотека со всеми доступными изданиями произведений Поэта на всех языках существующих переводов и посвященными ему монографиями. Это должен был быть памятник архитектуры, в который концептуально и конструктивно была перенесена поэма Данте.

Определились с местом – был выбран большой участок вдоль Via dell’Impero (сегодня Via dei Fori Imperiali – улица Императорских форумов). Эта новая римская улица была прорезана всего за два года с 1931 по 1932, чтобы соединить Колизей (I век н.э.) с патриотическим Алтарем Родины – Altare della Patria (1885-1911) на площади Венеции. Новый проспект для военных парадов Муссолини. Место было символическим по многим позициям, между важнейшими архитектурными памятниками нескольких эпох максимальной славы итальянской истории: Древнего Рима и новой объединенной Италии: от славы древней к славе современной.

Для работы над проектом Вальдамери привлек двух ломбардских архитекторов, Пьеро Линджери и Джузеппе Терраньи**, давних коллег. Земляки, оба родились под Миланом, они сотрудничали с 1925 года, когда Джузеппе был еще студентом миланской Политехники. Старший на 10 лет Пьетро поначалу был ментором Терраньи. В 1933 году они открыли в Милане общую студию. Имена обоих фигурируют среди основателей стиля итальянского рационализма, который доминировал несколько десятилетий правления Муссолини.

Для создания немногих декоративных элементов Дантеума был приглашен известный художник и скульптор Марио Сирони***.

Кто из двух архитекторов привнес больше в развитие проекта, сложно сказать. В источниках чаще звучит имя Терраньи, как более известного, но недавняя выставка в Милане возвращает к пониманию, что, вероятно, это был равноправный творческий тандем. К презентации проекта на высокий суд лидера нации 10 ноября 1938 года в римском палаццо Венеция Терраньи написал краткий отчет – “Реляцию о проекте Danteum”. Она отлично иллюстрирует архитектурную идею и ее возможное воплощение. Акварельные подачи и чертежи подписаны “arch. prof. Pietro Lingeri”, а более поздний макет Линджери заказал уже самостоятельно, в 1940 году, когда его молодой партнер отошел от работы над проектом, призванный в армию в сентябре 1939. О чем подробнее будет дальше.

“Не музей, не дворец, не театр, а храм”

Здание уже по форме должно было напоминать о “Божественной комедии”, с пространством, вдохновленным тремя основными частями-кантиками поэмы: Ад, Чистилище и Рай (Inferno, Purgatorio и Paradiso).

«… воспевание Божественной комедии с помощью архитектурного памятника — это живое творение, а не напряжение воображения эрудита или фантазия режиссера. Так что не Музей, не Дворец, не Театр, а Храм должно представлять из себя здание, которое мы хотим построить».

В своей презентации Терраньи описывает Danteum как закрытый блок, прямоугольный в плане, с соотношением сторон согласно пропорциям Золотого сечения – так называемый золотой прямоугольник (1 : 1,618). Он в свою очередь делится внутри на другие золотые прямоугольники. К тому же бóльшая длина внешнего прямоугольника равнялась меньшей длине Базилики Максенция, расположенной рядом на Форуме – чтобы на уровне “математики чисел”, если не визуальной очевидности, внутренне увязать новое сооружение с древнеримской классикой.

“Таким образом, золотой прямоугольник – одна из форм плана, которая часто применялись даже в древности: ассирийцы, египтяне, греки и римляне оставили характерные образцы храмов с прямоугольным планом, в который входит это Золотое сечение, чаще всего основанное на числовой пропорции. Самый очевидный пример мы видим непосредственно на Via dell’Impero, это базилика Максенция, план которой совпадает с золотым прямоугольником”.

Цель постройки была полностью символической: только меньше трети площадей отводилось под конкретные функции, как дантовский исследовательский центр, выставочные залы и библиотека, расположенные в подвальном уровне. Это были единственные помещения, где предусматривались окна и двери. Оставшееся пространство играло только одну роль: архитектура была главным действующим лицом, она должна была вести наблюдателя, чтобы помочь ему понять динамические отношения между элементами созданного пространства, взаимосвязь между поэтическим текстом Комедии и конструкцией здания. Можно назвать его архитектурным мемориалом Данте.

“Архитектурный организм, который благодаря сбалансированным пропорциям своих стен, залов, пандусов, лестниц, сводов, изменяющейся игры света и солнца, проникающего сверху, может […] дать ощущение отрешенного созерцания, абстрагирования от внешнего мира…”

Проект

Прекрасно, что два одаренных архитектора не стали создавать буквальную театральную декорацию, как иллюстрацию дантовской поэмы: с мостами, реками, гротами, нисходящими воронкам, вздымающимися конусами и так далее. Они поднялись до метафизической аллегории, интерпретации структуры и философии Поэмы с помощью математики и архитектурных инструментов, пустого и полного, сплошного и прозрачного, массивного и легкого, “как выражение абсолютной геометрической красоты”.

Пространства внутри закрытого периметра развивались по восходящей спиральной траектории. При этом, один из важнейших элементов был нематериальный – это свет, который играет важную роль и в поэме Данте.

Строится внутренний сценарий входа в соответствии с первыми строфами Божественной комедии:

Земную жизнь пройдя до половины, 
Я очутился в сумрачном лесу,
Утратив правый путь во тьме долины.

Каков он был, о, как произнесу,
Тот дикий лес, дремучий и грозящий,
Чей давний ужас в памяти несу!..

…Не помню сам, как я вошел туда,
Настолько сон меня опутал ложью,
Когда я сбился с верного следа.

(Ад, Песнь первая)

Основному объему здания со стороны улицы предшествовала мраморная стена, расположенная параллельно фасаду, с длинным скульптурным фризом Сирони. Стена с фризом должна была складываться из ста мраморных блоков, по одному на каждую песню поэмы: вступительная и по 33 песни на каждую часть.

Стена-стела выполняла функцию экрана и скрывала от посетителя путь, ведущий ко входу (не помню сам, как я вошел туда). Через этот узкий коридор, образованный смещением наружной и внутренней стен, посетитель Дантеума, несомненно на память знающий начало Божественной комедии, попадал в пустое пространство первого внутреннего Двора (долины), одного из четырех элементов схемы креста в плане здания. Квадратный двор не выполнял какой-то специальной роли – как описал Терраньи, потраченное впустую пространство. По идее архитекторов он олицетворял потраченное впустую время, жизнь Данте до тридцати пяти лет, до его встречи с Вергилием.

Так по задумке архитекторов строился эзотерический путь Данте (посетителя), заключенный в стенах внешнего периметра, без окон наружу. Где в городском шуме оставались базилики Форума, Арка Константина, Колизей, многолюдная Piazza Venezia и Via dell’Impero. Здесь нет диалога или обмена между внутренним и внешним миром, все происходит внутри себя – это возможность погрузиться в полное тишины пространство вне места и времени, как в Поэме. С приглашением двинуться в путь по серии помещений: в фантастическое путешествие между светом и материей.

Дикий лес — Selva oscura

Из двора открывался вид на Зал Ста колонн, выполнявший роль входного портика в основные залы Дантеума. Лес колонн символизировал дантовский “дикий лес, дремучий и грозящий”. Такое число тесно стоящих колон, уходящих в высоту, создавало полумрак – свет здесь едва лился из узких щелей в потолке, как через плотную крону деревьев в густой чаще.

“Вот он, лес из ста мраморных колонн, которые на квадратной площади со стороной 20 метров поддерживают каждая элемент пола [верхнего] зала, находящегося на высоте 8 метров над уровнем двора”.

Одна из колонн, самая дальняя от входа в “лес” была стеклянная и олицетворяла собой Вергилия, проводника Данте по загробному миру. Он называет поэта светочем, светом: “Так ты Вергилий, ты родник бездонный, | Откуда песни миру потекли? — | Ответил я, склоняя лик смущенный. —|О честь и светоч всех певцов земли…” (Ад, Песня первая, 79-82)

Через этот “лабиринт” зритель как бы воплощаясь в самого Поэта, должен был найти дорогу в Ад, первый большой зал, который соответствовал первой части поэмы. Перед входом его встречали монументальные фигуры Проклятых (Dannati), страдающих в адских муках, вероятно по эскизам Артуро Мартини (в первой версии барельефы, 1938). Эти пять мраморных статуй, изображающих агонию (на фото ниже в макете, 1940), становились некой прелюдией к Вратам Ада – “входящие, оставьте упованья”. Интересно, что в этом месте у посетителя еще был выбор – пойти в научный центр с библиотекой или отправиться по коридору прямо в Ад. Архитектура сама вела зрителя, делая его непосредственным участником действа.

На четыре 2D элемента плана – двор и 3 зала по числу частей поэмы – накладывалась 3D схема разных уровней, когда залы кажутся скользящими друг над другом, поступательно по спирали подымаясь к небу. Три зала располагаются на трех уровнях: 2,70 м, 5,40 м и 8,10 м соответственно, в размерах кратных трем.

Ад — Inferno

После “леса”, поднявшись по трем рядам ступеней по три (9 как кругов Ада), посетитель чрез узкий проем попадал в Зал Inferno. Здесь монолитные каменные колонны располагались по спиральному геометрическому рисунку, следуя пропорциям Золотого сечения. По мере приближения к центру спирали, колонны становились тоньше и как будто втягивались в адский вихрь, погружались вместе с квадратами пола, на которые опирались. Колонны имели толщину, пропорциональную весу плит, которые они несли, и варьировались от 240 см до 48 см в диаметре. Визуально их расположение зритель воспринимал как хаотическое и беспорядочное. Единственный источник света в зале, немного рассеивающий тьму – зазоры между каменными плитами перекрытия.  

Чистилище — Purgatorio

Через узкий слабо освещенный коридор с тремя восходящими лестницами по три ступени (9 частей Чистилища) – “…на этот путь незримый | Ступили, чтоб вернуться в ясный свет,| И двигались все вверх, неутомимы…” – путешественник входил в Зал Purgatorio, который представлял собой “негатив” предыдущего: там, где в Аду был спуск, здесь был подъем, где был мрак – здесь в потолке были вырезаны квадратные проемы в небо, уменьшающиеся и расположенные тоже по спирали. Через них в зал лился дневной свет. Та же спиральная геометрия была и на полу, но на этот раз восходящая – тут квадраты пола поднимались к центру зала. Как и у Данте: покарание в первой части противопоставлено искуплению во второй, а пластически представлено уходящей вниз адской воронкой, которой в Чистилище противопоставлена конусообразная гора.

Рай — Paradiso

Из зала Чистилища через узкий проход, буквально незаметный зазор между двух стен, посетитель, поднимаясь – тоже на три пролета по три ступени, 9 сфер – достигал наконец Рая. Для Paradiso Линджери и Терраньи придумали еще более грандиозный сценарий. В зале было прозрачное перекрытие, поддержанное тридцатью тремя хрустальными колоннами, почти не отбрасывающими тени, но со множеством бликов и отражений. Сам пол казался подвешенным, парящим, так как его плиты опирались на расположенный уровнем ниже Лес из сотни колонн. Именно в щели между ними вниз проникал слабый свет в начале “медитативного променада”.

Этот зал должен был стать настоящим гимном свету, льющемуся с высоты. Такое пластическое использование света как нематериального инструмента, было инновационным и необычным. Его крещендо, нарастающее от зала к залу – почти от полного мрака в Аду до божественного сияния в заключительном райском зале – должно было вызвать сильную эмоциональную реакцию у посетителя, похожую на впечатление от заключительных глав Божественной комедии.

“Прогрессия света сопровождает путешествие Данте – свет, вероятно, является единственной возможностью синтеза архитектуры с необъятной Поэмой, достигнутого тут с силой и изобретательной ясностью” (Джорджо Куччи).  

Зал Империи — Sala dell’Impero

Такой “главы”, естественно, не было в поэме Данте. Sala dell’Impero не случайно была добавлена авторами, энтузиастами новой культуры и новых принципов, продвигаемых режимом. О величии итальянской нации, о возрождении ее былой славы, в подражание процветающей римской эпохе.

Эти темы были главными в политической пропаганде Муссолини. Появление такого зала в плане Дантеума и заключительного в маршруте посещения, конечно, должно было потешить имперские амбиции дуче. Здесь был явный посыл к мощи и славе античной Римской империи. В двух местах поэмы были выбраны строфы “…С орлом святым над лестницей в гербе” (Рай, Песнь XVII, строфа 72) и “… видел я, как новый сонм спустился | К вершине М, на ней почить готов, | И пел того, к чьей истине стремился. ” (Рай, Песнь XVIII, 97-99), где Данте наблюдает за искрами, которые складывались в букву М. Тут орел – символ Римской империи. А “М” одновременно стилизованный орел и первая буква фамилии Муссолини. Вот только по странности, этот узкий монументальный коридор с колоннами по центру был тупиковым…   

А дальше…  

А дальше была история. В сентябре 1939 года Терраньи был призван в армию. 10 июня 1940 Италия вступила в войну как союзница Германии. Вчерашний архитектор попал на Восточный фронт, воевал в Югославии и на территории СССР. Вернулся с войны глубоко подавленным, больным человеком. 19 июля 1943 года упал замертво на лестнице в доме своей невесты в Комо, заключение – тромбоз мозга, ему было всего 39 лет.

Линджери не терял надежду построить Дантеум, и в 1940 году заказал его макет в масштабе 1:50, желая убедить заказчиков, Вальдамери и Посса, вернуться к реализации грандиозной задумки. Но, похоже, весной следующего года на проекте окончательно был поставлен крест, о чем Линджери писал в марте Терраньи – всякая переписка на эту тему прекращается в тот период.  

Чертежи и акварели хранились в миланской студии Линджери, а “неудобный” большой макет в одной из аудиторий Академии Брера. Незадолго до массированных бомбежек Милана летом 1943 года, архитектор перевез макет Дантеума к себе в студию, Брера была разбомблена. Если бы не переезд, от этого проекта не осталось бы ни одного материального свидетельства. Как будто его и не было. С 60-х годов все материалы, включая макет, хранились на частной вилле архитектора в Больведро, пригороде Комо.

Муссолини проиграл во Второй мировой войне. Все, что было связано с его периодом, ушло в небытие вместе с имперскими амбициями. Проект никогда не был построен. О нем на долгие десятилетия забыли. Пьетро Линджери после войны занимался гражданским строительством и урбанистикой, большей частью в Милане.  

Звездный момент Дантеума

По мере отдаления от событий шла постепенная реабилитация, если не “эры фашизма”, то творчества ее самых одаренных авторов. Время между двух войн уже не окрашивали только в два цвета, черный и белый. Интерес к архитектуре итальянского рационализма постоянно рос. Особенно за пределами Италии – в Америке, Японии. Несколько репродукций Дантеума были напечатаны в профессиональных архитектурных журналах, впервые в цвете в 1976 году в нью-йоркском издании.

Настоящий взрыв интереса, больше не угасавшего, произошел после выхода книги Т.Л. Шумахера “Когда Терраньи разговаривал с Данте” (1976, 1980). Проект скоро стал одним из любимых “учебных пособий” на архитектурных факультетах не только в Италии – его четкая математическая конструкция позволяла студентам оттачивать свои умения в черчении и визуализации. По нему защитили немало дипломных работ и диссертаций. А в сети сегодня можно найти множество рендеров Дантеума, более или менее реалистичных, сделанных с помощью самых современных инструментов проектирования.

Но настоящее звездное турне проекта, вместе с его макетом, состоялось в середине 90-х. С 1996 он стал гвоздем программы на самых престижных площадках мира, от музеев Токио и Хиросимы до Лос-Анджелеса, Чикаго, Мехико, Кельна. И так до конца 2000 года. Именно в тот период для макета был изготовлен специальный ящик-контейнер, покрытый сегодня множеством цветных наклеек о транспортировке, которые иллюстрируют планетарную географию его перемещений. Макет неоднократно страдал при перевозке, его реставрировали и снова отправляли в дорогу. Может из-за таких постоянных “лечений”, внучка архитектора Элена Линджери не дала его в Париж в 2004, на выставку, посвященную архитектуре и искусству 30-х годов.

С тех самых пор макет не видел дневного света, закрытый в своей коробке в студии на вилле Больведро. До осени 2021, выставки-монографии Пьетро Линджери в миланском Музее Триеннале, с которой и начался этот рассказ. Об одном из самых интересных и необычных примеров архитектуры ХХ века – Danteum.

P.S. Уже когда этот материал был закончен, обнаружилась приятная новость. После окончания выставки в Триеннале Милана, Дантеум переехал в Урбино, как часть выставки, посвященной 700-летию со дня смерти Данте Алигьери. “Город Бога, Город людей. Дантовская архитектура и городские утопии”, где до 27 марта 2022 можно увидеть этот проект. Пока он снова не вернулся в свою коробку…  

* Pietro Lingeri (1894-1968) – итальянский архитектор, приверженец стиля рационализма. Сначала наставник, потом партнер Джузеппе Терраньи. Работал больше на Севере Италии, в Комо и окрестностях. После войны занимался гражданским строительством, в основном в Милане, где с 1933 года находилась его студия.

** Giuseppe Terragni (1904-1943) – итальянский архитектор, считается основателем итальянского рационализма, среди создателей, вместе с Линджери, группы MIAR (Movimento Italiano Architettura Razionale). Создал знаковые архитектурные проекты, иконы стиля как Casa del Fascio в Комо. Считался одним из любимым архитекторов Бенито Муссолини. В Италии существует несколько архитектурных исследовательских организаций, посвященных его творчеству (Комо, Милан).

*** Mario Sironi (1985-1961) – итальянский художник, одна из знаковых фигур ХХ века в итальянском искусстве. Работал в стилях дивизионизма, футуризма, метафизики, примыкал к движению Novecento italiano. Он был также скульптором, архитектором, иллюстратором, сценографом и графическим дизайнером.

Цитаты приведены по источнику “Божественная Комедия”. Данте Алигьери. Перевод М. Лозинского. Выдержки курсивом из “Реляции о проекте Дантеума” Джузеппе Терраньи (Giuseppe Terragni, Relazione del progetto del Danteum, 1938) приводятся по Archivio Arch Photo, цитата Giorgio Cucci по MAARC, перевод Анны Коломиец.

Фото: с оригиналов проекта 1938 года, все в масштабе 1:100, на выставке в Триеннале ©Anna Kolomiyets, место хранения Archivio Pietro Lingeri Milano, указано по месту или из открытых источников. Первое и заключительное фото: визуализации из доклада Mario Latini, как бы мог смотреться Дантеум в современной панораме Рима.

Использованы материалы: каталога и выставки Astrazione e costruzione. Pietro Lingeri. Electa Editore. 8 октября – 21 ноября 2021. Triennale Design Museum, Милан; MAARC, Architetti per me, Finestre d’Arte, Traduzione Inglese Italiano; доклада Mario Latini “Il Danteum: la Divina Commedia tra architettura e poesia”.

Еще о Данте в этом журнале читайте материал от 13 сентября «Данте 700. Архитектура и детектив».

Текущая выставка в Урбино в Национальной галерее Марке, Герцогский дворец Урбино “Città di Dio. Città degli uomini. Architetture dantesche e utopie urbane”, 26 ноября 2021 – 27 марта 2022.

Еще о примерах архитектуры рационализма, реализованных в Риме, квартале EUR и Квадратном Колизее читайте в нашем журнале за 6 января 2023.

Понравилось, поделитесь